на главную страницу

 Форум, доска объявлений

    Оглавление

А. И. Погребецкий.

Денежное обращение и денежные знаки Дальнего Востока за период войны и революции (1914-1924)

  ГЛАВА IV. Сахалинская область,

(г.г. Николаевск на Амуре и Александровск на Сахалине).

Общие условия.

Сахалинская область, соприкасающаяся с бассейнами: реки Амура, Амурского лимана, Охотского моря и Татарского пролива, находилась в условиях, аналогичных с Камчатской. Та же удаленность центра, та же возможность лишь сезонного общения с другими населенными пунктами русской территории.

Война создала для области еще новые условия хозяйственного бытия, так как амурский и водный и железнодорожный транспорт были использованы для военных перевозок и усилили значение Николаевского порта.

В условиях быта между Камчатской и Сахалинской областями имелась существенная разница, непосредственно относящаяся к теме нашей работы — денежному обращению в крае.

В то время, как промыслами на Камчатке занимаются по преимуществу пришлые рабочие, лишь сезонно связанные с краем, работы в низовьях Амура обслуживаются, главным образом, туземным населением. Лишь 4-5 промыслов обслуживаются пришлыми рабочими, которые живут, не имея хозяйственной базы, и, завершив определенные обязанности (на рыбалках), заканчивают свои расчеты с краем и, уезжая, увозят и свой заработок.

Указанная особенность заставляла район Николаевска быть особенно чувствительным к перебоям в денежном обращении, сказавшимся на всей экономике края.

Наибольшей степени финансовое напряжение в промышленной жизни Сахалинской области обычно достигало к концу сезона — осенью. В этот период производятся расчеты с рабочими и с поставщиками. Производятся платежи приезжими купцами за закупленную рыбу и заготовка продуктов и товаров на долгую зиму. На этот период Отделение Государственного Банка в Николаевске на Амуре обычно сосредотачивало у себя значительные рессурсы.

149 —

Значительность денежных оборотов и кредитных операций подтверждается уже одним тем, что к концу 1919 г. в Николаевске на Амуре функционировало 7 кредитных учреждений, а именно: Отделение Государственного Казначейства, Городской Банк, Общество Взаимного Кредита и Отделения Банков: Государственного, Сибирского Торгового, Русско-Азиатского, Московского Народного.

Но, конечно, распределителем денежных знаков являлось Казначейство и Государственный Банк, и, при отсутствии кассовой наличности у них, кризис распространялся и на все остальные банки и вообще на весь район.

Первые затруднения в денежном обращении.      

Уже в 1916 году недостаток денежных знаков мелких купюр внес замешательство в местную жизнь. Но замешательство это до некоторой степени было урегулировано с получением выпущенных правительством общероссийских «разменных казначейских знаков» и оставшихся неиспользованными почтовых марок нового образца и купонов от военных займов.

С наступлением 1917 года стал ощущаться недостаток в кредитных билетах. Центр подкреплял нерегулярно и незначительными суммами; деньги,— как указали мы, — в крае не залеживались, а и русскими рабочими и китайцами, по окончании сезона заготовки рыбы, увозились с собой.

Зимою 1917 года, оставшись с незначительными запасами наличности, разменная касса Николаевского н/Амуре Отделения Государственного Банка стала принимать различные меры к сокращению размена. Меры эти были чисто паллиативного характера: касса стала функционировать лишь с 10 до 12 час дня, в каждом отдельном случае была установлена определенная сумма размена, а впоследствии — разменом удовлетворялись лишь учреждения и предприятия.

Но притока средств не было, и все эти меры не могли изменить основного положения — постепенного исчезновения из края какого то бы ни было денежного знака.

В 1918 году, к моменту перехода власти к Областному Исполнительному Комитету Совета рабочих, солдатских и крестьянских депутатов, положение области еще более осложнились — общая неопределенность политического положения на Д. Востоке то и дело нарушала связь окраин с центром, а политическая черезполосица на протяжении всей территории Сибири лишала последней надежды на какую-то бы ни было помощь подкреплением из центра.

Предстоящий сезон ловли весенней рыбы вынуждал местную власть заранее озаботиться выпуском в обращение какого-

-150-

то знака обмена. Проникавшие в край областные ден. знаки Благовещенска (мухинки) и Хабаровска (краснощековки) местным населением принимались весьма неохотно. По наложению на них Николаевским н/Амуре Отделением Гос. Байка своей печати население стало брать их, по это не разрешало вопроса о недостатке ден. знаков в Сахалинской области.

Эмиссия Сахалинской области за 1918 год.

Чеки Николаевского Н/Амуре Отделения Государственного Банка.

14-го марта 1918 года «Сахалинский Областной Исполнительный Комитет Совета рабочих, солдатских и крестьянских депутатов и самоуправлений постановил выпустить в обращение, как денежные знаки, чеки местного — Николаевского н/Амуре отделения Государственного Банка, соответственно заштемпелевав их.

Чеки эти согласно того же постановления имели хождение в пределах Сахалинской области наравне с кредитными билетами,  следовательно, были обязательны к приему во все платежа всеми лицами, фирмами и учреждениями, что и было напечатано на оборотной стороне выпущенных чеков: там

Лицевая сторона. (Натур, величина 157 х 99 мм.).

Оборотная сторона. Чеки Ник. н/Ам. отд. Госбанка. 1918 г.

же было указано, что «выпущенные Николаевским на Амуре Отделением Государственного Банка чеки обеспечены хранящимся в Отделении Банка неприкосновенным запасом кредитных билетов 1000-рублевого достоинства и в случае предъявления чеков на достаточную сумму на эти (тысячерублевые) билеты беспрепятственно обмениваются. Подделка преследуется законом»,

-151 —

Чеки были выпущены достоинством в 5, 25 и 100 руб. Каждый купюр был изготовлен на чеках разного цвета: пятирублевые на чеках простых текущих счетов, — серого цвета, двадцатипятирублевые на чеках специальных счетов, желтого цвета, и- сторублевые на розоватых чеках условных текущих счетов.

(Натур, величина 157 х 99 мм). Чек Ник. н/Ая. отд. Госбанка, 1918 г.

На лицевой стороне была оттиснута печать Николаевского н/Амуре Отделения Государственного Банка, было цифрами и прописью обозначено достоинство чека (синей краской 5 руб., красной—25 руб. и зеленой — сто рублей) и были отпечатаны подписи управляющего, контролера и кассира.

Общая сумма этой эмиссии достигла 2.000.000 рублей.

Благодаря имевшимся водяным знакам и особой формы, чеки эти почти гарантировали от подделки.

Население принимало их весьма охотно и впоследствии, когда в связи с видоизменениями политического характера денежная система подверглась ломке, спрос на чеки Отделения Государственного Банка возрос. Население предпочитало их и проникшим в край советским (Хабаровским и Благовещенским) и сибирским денежным знакам.

Первое время об'явленное обеспечение — тысячерублевые кредитные билеты — действительно имелось и хранилось в кассе Отделения, но потом по использованию эмиссии было выпущено из кассы и обеспечение — кредитные билеты.

Кредитные билеты Сахалинской области.

В связи с использованием бумажных  денежных знаков и быстрым вздорожанием всех товаропродуктов вскоре вновь стал ощущаться недостаток в денежных знаках. Учитывая могущие произойти затруднения и недоразумения, а также возможность волнений среди рабочих при осенних работах и расчетах па рыбалках, Совет Народных Комиссаров Сахалинской области в июле того же 1918 года. т.-е. всего лишь через 4 месяца после первой эмиссии, постановил выпустить в обращение «кредитные билеты Сахалинской области» 1000-рублевого достоинства, на сумму 1.000.000 рублей.

— 152 —

Выпуск этих билетов был возложен на Николаевское н/Амуре Отделение Государственного Банка.¹)

Кредитн, билет Сахалинск, обл. г. Никол, .н/Ам. 1918 г. (Натур, величина 187 х 118 мм,).

Кредитные билеты были изготовлены на актовой бумаге; на оборотной стороне был изображен двуглавый герб без короны и славянским шрифтом было обозначено достоинство «тысяча рублей». На лицевой стороне чрезвычайно примитивно и неаккуратно было напечатано: «кредитный билет Сахалинской области. 1918 год. 1000 рублей». Кроме того обычным нумератором был поставлен № билета, были помещены те же под-

(Оборотная сторона).

писи управляющего, контролера и кассира, что было ранее и на чеках и было напечатано, что эти кредитные билеты «обя-

1) Рисунок был исполнен художником Белащенко.

153

зательны к обращению наравне с общегосударственными кредитными билетами и обеспечиваются всем достоянием Сахалинской области».

Каких либо печатей или указаний на учреждение, выпустившее эти билеты, и на место выпуска — не имелось, и лишь знакомые населению подписи служили доказательством выпуска этих билетов тем же Николаевским н/Амуре Отделением Государственного Банка.

Акцептованные чеки Николаевского н/Амуре О-ва Взаимного Кредита.

Вследствие отсутствия подкреплений извне быстро была исчерпана и эта эмиссия и край вновь был поставлен перед необходимостью собственными силами искать выход и вновь вынужден был итти по дороге местного деньготворчества.

За исчерпанием в самом Отделении Государственного Банка подходящего материала для печатания денежных знаков, признано было целесообразным использовать имеющиеся в большом количестве чековые книжки «Николаевского, Приморской области. Общества Взаимного Кредита».

Чек Ник. н/Ам. О-ва Вз.   Кредита. (Натур, велич.158 х 108 мм.).

Указанному Обществу в Отделении Государственного Банка был открыт особый текущий счет под обеспечение со стороны Общества Взаимного Кредита транспортными документами на рыбные продукты.

На лицевой стороне чеков был впечатан № тек. счета и указание на местонахождение этого счета, в Николаевском н/Амуре Отделении Государственного Банка. Было забито штемпелем указание на то, что чек действителен в течение пяти дней, напечатаны были подписи Председателя—А. М. Люри и двух Членов Правления Общества Взаимного Кредита —Н. Н. Шильникова и Эльмень-Дубович и было указано достоинство чека — «сорок рублей»— черной краской, «сто рублей» — синей, «двести пятьдесят рублей» — зеленой и «пятьсот рублей» — красной.

На обороте чека имелась печать Николаевского н/Амуре Отделения Государственного Банка и за подписями его кон-

— 154

тролера и бухгалтера имелся акцепт; «чек имеет хождение наравне с кредитными билетами и обеспечивается текущим счетом О-ва Взаимного Кредита № 42302 в Николаевском н/Амуре Отделении Государственного Банка».

Всего было выпущено в  обращение этих чеков, указанных четырех достоинств, на сумму 1.500.000 рублей.

Чеки эти также, как ранее чеки Отделения Государственного Банка, имели широкое распространение.

Чек Ник. н/Ам. О-ва Вз. Кред. 1918 г. (Оборотная сторона).

Были случаи подделки их, При чем самые чеки под видом открытия тек. счета в О-ве Взаимного Кредита были подделывателями, — как клиентами, получены непосредственно в отделении и поддельными были лишь подписи, штемпель и текст чеков. Благодаря тождеству самих чеков, а также шрифтов, выкраденных из той нее типографии, где печатались настоящие чеки, подделку почти не удавалось отличить, но количество выпущенных о-вом чековых книжек дает возможность предполагать, что подделка не приобрела сколько-нибудь значительных размеров.

Кооперативные и частные боны.

Продолжавшийся, несмотря на выпуски Государственного Банка, недостаток денежных знаков, особенно мелких купюр, повел к выпуску бон местными кооперативными организациями и частными фирмами. Общая заинтересованность в урегулировании денежного обращения повела (чего не наблюдалось в других местах) к согласованию фирмами между собой вопроса о взаимном приеме выпускаемых бон.

Ограниченность территории и прекрасная, по местным условиям, осведомленность о делах друг друга укрепляла доверие к выпускаемым бонам и они привились на местном рынке, заменив для населения отсутствующие мелкие купюры денежных знаков. Лишь правительственные учреждения не принимали ни в какие платежи частных бон и этим, до некоторой степени препятствовали их свободному обращению в крае.

155 —

Из частных бон особой популярностью пользовались изготовленные в Японии боны фирмы «П. Н. Симада» в 50 копеек, 1, 3, о и 10 рублей с фотографическим изображением на них местного японского старожила-предпринимателя и купца, владельца фирмы.

Кроме того, выпущены были боны в 50 коп., 1, 3, и 5 руб. фирмой «Торг. Дом Кунст и Альберт и фирмой «Гейтон-Флит».

Попытка в 1919 г. владельца иллюзиона «Модерн» Г. Б. Флит выпустить в обращение под видом сдачи посетителям свои марки достоинством в 50 коп. в 1 рубль — успеха не имела.

В том же 1919 году выпустили боны и местные кооперативный организации: «Усть-Амурский Союз Кооперативов» достоинством в 3, 5 и 10 рублей на сумму около 25.000 рублей и «Николаевское н/Амуре Общество Потребителей Взаимопомощь» за подписью предс. правления Г. Ф. Верховод, достоинством в 50 коп. и 1 рубль, на сумму около 5000 рублей.

Названное общество в декабре 1919 года об'явило о выкупе своих, выпущеных бон, и все они были возвращены и  уничтожены. За отсутствием у Об-ва свободных средств для выкупа пред'явленпых к обмену бон, сумма их кредитовалась счету пред'являющого, как его аванс и ему предоставлялось право постепенной выборки товаром. Держателям бон Усть-Ам. Союза Кооперативов предоставлялась возможность, как было указано па обороте этих чеков, — приобретать товары в 24 обществах потребителей, чеки эти пользовались большим доверием и охотно принимались населением.

Цены на золото за период 1915—1919г. г.

 Обычно золото, добываемое в Николаевском на Амуре районе, сдавалось, как владельцами приисков, так и частными приносителями в Николаевскую золотосплавочную лабораторию.

Цена на золото зависела от % содержания чистого золота в шлихе.

Стоимость золотника (в слитке) золота приисков Амгуно-Кербинского района составляла от 4 р. 20 коп. до 5 рублей; золотник с приисков Охотского района отходил на 3 р. 20 коп.— 4 рубля. Частные скупщики принимали золото на 25—50 коп. за золотник дешевле и расплачивались наличными.

За период по 1917 г. увеличение цены на золото на кредитные билеты было незначительным.

В 1918 г. произошло значительное колебание в цене золота, вернее сказать, в курсе кредитных билетов. В этом году золото на коренские покупались по цене от 15 рублей до 40 р. (к концу года) за золотник.

В 1918 году за период советовластия в Николаевске на Амуре Горным Коллективом была организована отправка воо-

— 156 —

руженных рабочих на национализированные прииска, причем им вменялось в обязанность все количество добытого в течение лета золота сдавать в Горный Коллектив.

С прибытием в августе 1918 года в Николаевский район японского экспедиционного отряда — произошел переворот.

Вооруженные рабочие, захватив с собой каждый в отдельности все добытое золото, покинули прииска. Золото это они продавали на керенские по 20—25 рублей золотник, а с декабря 1918 г. с появлением, в области сибзнаков на них, — по цене 30—40 рублей. Скупалося золото, преимущественно, китайцами и появившимися вслед за своими экспедиционными войсками японцами.

В 1919 году правительством адмирала Колчака была установлена цена в сибзнаках на сдаваемое в золотосплавочную лабораторию золото в 35 рублей и, кроме того, премия в 15 рублей. Не смотря на эту премию золото, фактически, в казну совершенно не сдавалось, так как уже в первую половину 1919 года частные скупщики платили за него от 50 до 100 рублей за золотник.

Во вторую половину 1919 года и по 1-ое февраля 1920 г. частные лица, преимущественно китайцы, скупали золото по цене от 150 до 260 рублей сибзнаками или же в обмен на 1 зол. золота давали 1 пуд муки или 30 фунтов муки и 20—26 фунтов масла бобового. Кооперативные организации выдавали за 1 золотник по 1 пуду муки, или 1 пуд масла бобового.

Справочные цены и минимум

Мы располагаем сведениями о ценах в Николаевске к сожалению лишь за два года — 1918 и 1919-й. Правда, эти два года обнимают период наибольшого колебания курса денежных знаков и в этом отношении являются наиболее интересными.

Таблица

цен в кооперативных организациях Ник, н/Амуре в течение:

-157 —

Отметим, что цены на вольном рынке были на 15-40% выше, нежели в кооперативных организациях, но хронологическое соотношение оставалось то же, что и в приведенной таблице.

Главным об'ектом товарных сделок являлись рыбные продукты. Улов рыбы определял спрос на рабочие руки и платежеспособность населения, как непосредственно имевшего отношение к промыслу, так и живущего в зависимости от результатов такового.

Усть Амурский Союз Кооперативов принимал рыбные продукты по ценам:

1918 г.                                                                          1919 г.

Горбуша    пуд брутто 12 — 15 р.                                      60 р.

Кэта летняя . .,         18—21 р.      70 — 90 р.

Кэта осенняя   „      „    24—26 р.     138,5—150 р.

158

Икра кэтовая  пуд брутто —   —        175 —200 р.

Балык . . . „      „    —   —         200 —240 р.

Ниже мы приводим сравнительные цепы частного рынка на рыбопродукты, кривая этих цен правильно отразит снижение курса кредитного рубля.

Цены на рыбопродукты (в рублях):

в 1917 г.                   в 1918 г.    в 1919 г.

Горбуша пласт ....  7.36                  1500            5500

„     колодка . . .       9.20                 1S00            76 00

Кэта летняя пласт   ..                     11.50            18 00     70.00—90.00

„      „     колодка . .  14.35               21.00              —

„   осенняя пласт. .  10 00               21.23         125—165

„         колодка. .      12 50               26 50           18000

Икра кэтовая........ 25 30               37,50         190—250

Балык................... 18.00               26 50           175 00

Прожиточный минимум колебался, а именно:

Минимум. В 1918 г. первая половина года от    60  до

вторая      „        „    от   120  до В 1919 г. первая     „       „    от  750  до

вторая      ,,       ,;    от 1200  до

С 1920 г., после того, как отряд Тряпицина покинул город, разрушив его, и после прихода туда японцев вся хозяйственная жизнь перешла на японскую иену и все цены фиксировались в этой последней.

Лаж.

Иностранная валюта до 1-го июля 1920 г. в районе Сахалинской области совершенно отсутствовала.

Лаж местных знаков между собой не наблюдался, но при покупке товара на романовские в 191S и 1919 г. г. существовал лаж па последние в размере 20—30%.

Частные фирмы, по мере накопления, вывозили романовские из области, главным образом, во Владивосток на закупку товаров.

Денежное обращение Сахалинской области в 1920 г.

В апреле 1920 г. по занятии Николаевска н/Амуре партизанскими отрядами Тряпицына, «денежная система» оставалась прежней. Но вскоре исчерпалась наличность кассы Отделения Государственного Банка а Казначейства, расходы лее

—-159 —

новой власти росли, требовалось найти рессурсы для содержания значительных партизанских отрядов и административного аппарата.

Положение и населения и власти было тем тяжелее, что с приходом партизан частная торговля была прекращена. Весь остаток золота в Государственном Банке, Казначействе и частных приисков в количестве около 140 пудов был взят на нужды отряда и на часть этого золота командование скупило у китайцев имеющиеся у них запасы товаров и продуктов по ценам мирного времени.

У частых русских торговцев и у кооперативов товары были реквизированы.

Но все же населению требовались денежные знаки, не могла без них обойтись и сама власть, за отсутствием подкрепления знаками из-вне.

В отношении имевших хождение в районе денежных знаков штаб Тряпицыиа вначале занял, как бы, благожелательную позицию.

Держатели денежных знаков прежних выпусков, предполагая из'ятие этих знаков из обращения, начали припрятывать их. Обеспокоенный исчезновением с рынка последних остатков денежных знаков, комиссар финансов издал следующее объявление, напечатанное 16-го апреля 1920 года в № 11 газеты «Призыв» — органе штаба Красной армии Николаевского на Амуре округа.

«Объявление.

Комиссариат Финансов доводит до сведения граждан и учреждений города Николаевска, что «се денежные знаки, имеющиеся до настоящего времени в обращении, как-то: Николаевские кредитные билеты, керенские кредитные билеты и знаки, билеты Государственного Казначейства, облигации Займа Свободы, срочные купоны, краткосрочные обязательства Государственного Казначейства, выпущенные правительством Колчака, хотя и просроченные, кроме облигаций и купонов, вышедших в тираж, боны кооперативных организаций, а также все без исключения денежные знаки, выпущенные советской властью, остаются в обращении на прежних основаниях.

Никто не имеет права отказываться от приема по уплате и выдаче от означенных денежных знаков. Комиссар финансов Горданов».

Но опубликованное об'явление, само собой, не рассеяло сомнений и не разрешало вопрос о денежном обороте.

Новая власть, как и ее предшественники, вынуждена была прийти к выводу о необходимости местного изготовления денежных знаков, но так как на этот раз подходящего материала

— 160 —

(чеков, актовой бумаги и пр.) не оказалось, решено было отпечатать денежные знаки «обычным» литографским  способом.

Разменные билеты Николаевского на Амуре Отд. Государственного Банка (Тряпицинские).

30 апреля 1920 года в заседании Исполкома было постановлено: «Принимая во внимание, что в настоящее время в г. Николаевске и вообще, в  Николаевском округе население ощущает острую нужду в денежных знаках в виду истощения таковых, — изготовить в типографии штаба красной армии Николаевского округа и поручить Николаевскому на Амуре Отделению Народного (Государственного) Банка выпустить в обращение разменные билеты двухсот пятидесяти рублевого достоинства на сумму десять миллионов семьсот девяносто тысяч (10.790.000) рублей по образцу, указанному в особом описании комиссариата Финансов. Упомянутые разменные билеты признать имеющими хождение наравне с государственными кредитными билетами, о чем об'явить для всеобщего сведения и исполнения».

Одновременно с выпуском в мае 1920 г. новых «разменных билетов» Исполком об'явил полную аннуляцию всех, имевших хождение в районе денежных знаков. Были аннулированы также романовские, керенские и сибирские. Из последних остались в обращении лишь купюры в 10, 25 и 50 рублей для сдачи.

Впоследствии помимо двухсот пятидесяти руб. были выпущены разменные билеты достоинством в 500 и 1000 рублей. Исполнены знаки были на обыкновенной бумаге. Во исполнение указанного выше постановления Комиссариат финансов приступил к заготовке новых денежных знаков и выпуску их в обращение, о чем было опубликовано  следующее

«Об'явление от Окружного Исполнительн. Комитета Николаевского Округа.

Окружной Исполнительный Комитет Николаевского Округа доводит до всеобщего сведения, что для устранения недостатка в денежных знаках в настоящее время, по постановлению Исполнительного Комитета от 30 апреля 1920 года, Николаевским Отделением Народного (Государственного) Банка выпускаются в обращение разменные билеты нового образца достоинством в двести пятьдесят (250) рублей, имеющие хождение наравне с государственными кредитными билетами. Разменные билеты эти обязательны к приему всеми Правительственными и Общественными учреждениями и частными лицами».¹)

1) Газета «Призыв» №28 от 6-го мая 1920 года. г. Николаевск на Амуре

161 —

9-го мая Исполком постановил — кроме разменных билетов достоинством в 250 рублей, выпустить еще и купюры в 500 и 1000 рублей.

10-го мая об этом появилось об'явление:

«Окружной Исполнительный Комитет Николаевского Округа доводит до всеобщего сведения, что для устранения недостатка в денежных знаках в настоящее время, по постановлению Исполнительного Комитета от 8-го сего мая, Николаевским Отделением Народного (Государственного) Банка выпускаются в обращение разменные билеты нового образца достоинством в пятьсот (500) рублей и тысяча (1000) рублей, имеющие хождение наравне с государственными кредитными билетами.

Разменные билеты эти обязательны к приему всеми Правительственными и Общественными учреждениями и частными лицами. Председатель Исполкома Железин. Секретарь Цыганок».¹)

Одновременно с выпуском в мае 1920 года новых «разменных билетов» Исполком, несмотря на ранее опубликованное успокоительное сообщение Комиссара финансов, об'явил полную аннуляцию всех, имевших хождение в районе, денежных знаков. Были аннулированы также романовские, керенские и сибирские. Из последних остались в обращении лишь мелкие купюры для сдачи.

В № 42 газеты «Призыв» от 20-го мая 1920 года появилось следующее сообщение:

«Окружной Исполнительный Комитет в заседании 12-го мая

сего года

ПОСТАНОВИЛ:

аннулировать полностью и впредь ни по каким в казну платежам не принимать денежные знаки выпусков:

1) Царского Правительства, 2) Правительства Керенского, 3) Хорвата, 4) Николаевского Общества Взаимного Кредита, 5) Советских правительств 1918 года, 6) разных местных выпусков в Николаевске на Амуре и других городов, торговых фирм и кооперативных предприятий, 7) Денежные знаки Колчаковского (Сибирского) правительства достоинством в 250 рублей, 500 рублей, 1000 рублей и 5000 рублей, 8) всякого рода почтовые и гербовые знаки, имевшие хождение наравне с денежными знаками.

В силу настоящего постановления сохраняют обязательное хождение лишь деньги советских выпусков 1920 г. и Сибирские (Колчаковские) деньги достоинством в 5 руб., 10 рублей, 25 рублей, 50 рублей и 100 рублей.

Об изложенном об'является для всеобщего сведения и не-

1) Газета «Призыв» № 36 от 11-го мая 1920 г. г. Николаевск на Амуре.

~ 162 —

уклонного исполнения. Председатель Исполнительного Комитета Железин. Товарищ Председателя Ауссем. Секретарь Цыганок».

Исполнение Ник. на Ам. разменных билетов довольно неряшливое, вид грязный. Купюры по 250 руб. имели фон кирпично-красный, по 500 руб. — сине-голубой и по 1000 рублей —  зеленоватый.

На правой лицевой стороне значилось: «Разменный билет Николаевского на Амуре Государственного Банка рублей . . . рублей, подделка преследуется законом».

Разменный билет Ник. на Амуре Отд. Госбанка. (Натур, велич. 109 х 71 мм.)

На оборотной стороне: «Р. С. Ф. С. Р............ рублей. Николаевск на Амуре. 1920 г. Имеет хождение наравне с государственными кредитными билетами».

Разменный билет Никоя, на Амуре Отд. Гос. Б-ка. 1920 г. (Натур, велич. 10Sx73 мм.).

Новые знаки совершенно не принимались китайцами и были почти бесполезны для русского населения — в советской лавке на них нечего было купить, а других лавок не было. Население получало жалованье новыми знаками и не знало, что с ними делать.

Точное количество выпущенных «разменных билетов», вследствие разгрома города и за уничтожением при эвакуации Отделения Государственного Банка всех записей выпуска, выяснить не представляется возможным.

— 163 —

По сведениям, полученным непосредственно от администрации бывш. Отделения Государственного Банка, можно утверждать, что всего указанных билетов, получивших наименование «Тряпицынские», было выпущено на сумму около 100.000.000 рублей.

Единовременно в обращении находилось этих билетов на сумму не более 25 миллионов рублей. Из всего выпуска, путем обмена, через платеже и пр. возвратилось их в кассу банка до 60.000.000 рублей.

Билеты были выпущены в несколько приемов.

Первоначально выпускались Отделением Государственного Банка с печатью Отделения — двухглавым орлом, позже, когда Отделение перестало функционировать и было эвакуировано в Керби, «разменные билеты» выпускались в течение еще двух месяцев, в Керби, Ревштабом.

Впоследствии законом Правительства ДВР от 15 ноября 1920 года все денежные знаки, выпущенные Николаевским на Амуре Отделением Государственного Банка, были аннулированы.

31-го мая 1920 г. отряды Тряпицыыа и Нины Лебедевой-Киашко покинули Николаевск и отступили на север к Керби. Предварительно огню и мечу был предан весь город.

Порт и окрестные промысла были сметены с лица земли: все деревянные здания, за исключением случайно уцелевшего наиболее бедного квартала, были сожжены; каменные здания взорваны и обращены в развалины.

Разрушены все городские сооружения: электрическая станция, пристани, склады.

Постройки и оборудования большинства рыбалок были также уничтожены огнем со всеми запасами продуктов и материалов.

Что касается порта, то и он подвергся общей участи: землечерпательные машины, пароходы, краны, баржи были затоплены в разных местах Лимана; пристани и мастерские взорваны; сохранились только пять пакгаузов для склада и хранения грузов в Порте.¹)

По ведомству финансов было уничтожено: Отделение Государственного Банка (сожжено), золотосплавочная лаборатория (дома, флигеля и каменный дом—сожжены), Казначейство (взорвано), помещение Акцизного надзора и Канцелярия Податного Инспектора (сожжены).

Одно из лиц, посетивших Николаевск н/Амуре — в августе 1920 г., так описывает свои наблюдения: «Николаевск на Амуре исчез с лица земли. Казначейство взорвано, но повсюду

¹) См. кн. инж. П. П. Крынин—»Николаевск на Амуре», стр. 52. Харбин, 1923 г.

— 164 -

внутри валяются груды бумаг: патенты, сберегательные книжки, листы с гербовыми марками, уставы, книги, ценные документы, архивы.

И все это, конечно, пропадет, ибо некому собрать, некому охранять. В этих кучах бумажного хлама роются японские солдаты, беженцы и мальчишки, выискивая деньги, ценные бумаги и марки.

Из казначейства, банков, золотосплавочной лаборатории и с приисков, а также от частных лиц было отобрано и увезено 56 пудов золота. При этом 14 пудов золота было отдано Тряпицыным китайским купцам в уплату за разные товары, купленные у них. Все остальное золото, ценности, золотые, бриллиантовые вещи, сибирские и романовские деньги были увезены в Керби на Ангунь».¹)

Кербинский выпуск бон Сахалинского Областного  Народно-Революционного Комитета

За время своего пребывания в Керби отрядом Тряпицына в том же—1920 г. — был произведен новый выпуск денежных знаков.

Выпущены были боны—»Сахалинского Областного Народно-Революционного Комитета» достоинством в 1, 3, 5, 10 и 25 рублей.

На небольшого размера белом боне примитивно, литографски, на правой стороне в рамке, по углам коей цифрами обозначено достоинство бона, напечатано: «Сахалинский Областной Народно-Революционный Комитет. №•. . . Краткосрочный выпуск.

Бон краткоср. выпуска Сахал. Нар.-Рев. К-та, с. Керби. 1920 г. (В натур, величину).

1) См. В. Эч.— «Исчезнувший город». Стр. 23. г. Владивосток, 1920 г.

—165 —

Подписи исполнены чернилами от руки, нумерация произведена обычным ручным нумератором. Посредине знака перфоратором пробиты цифры—достоинство бона. В зависимости от достоинства соответственно меняется текст в надлежащей части.

На обороте бона, в рамке из обозначенного цифрами и прописью достоинства бона, напечатано: « ...рублей ...рублей. С получением обще-государственных денег подлежит. Стоимость рубля боны приравнивается к золотому рублю 1915 года. Подделка преследуется законом».

Бон краткоср. выпуска Сахал. Нар.-Рев. К-та, с. Керби. 1920 г. Оборотная сторона.   (В натур, величину).

Каемка, помещенная внутри бона, исполнена из повторяющихся букв: «Т» «Щ».

Как видим, боны эти, выпущенные Сахалинским Народно-Революционным Комитетом в с. Керби Сахалинской области осенью 1920 г., помечены титульными буквами— «Д. В. Р.», т. е. Дальне-Восточной Республики, хотя и формально и фактически, эвакуировавшийся из Николаевска на Амуре в Кербь Сахалинский Нар.-Рев. Комитет в систему Д, В. Р. не входил и действовал совершенно сепаратно.

Сведений об общей сумме этой «эмиссии» и о количестве выпущенных в обращение этих бон—не сохранилось.

Период японской оккупации

3-го июня 1920 года в развалины города вошли японские войска и, водрузив флаг «восходящего солнца», взяли на себя управление краем. С занятием г. Александровска на Сахалине вся Сахалинская область фактически была оккупирована японцами, о чем Правительство Японии издало следующую, датированную 3 июлем 1920 года, декларацию:

*) Бон в оригинале воспроизведен синей краской, почему клише вышло бледное.

—166 —

«В течение времени с 12 марта до мая месяца сего года в Николаевске н/Амуре местными большевиками были самым жестоким образом убиты японский охранный отряд, чины Консульства и японские жители, всего до 700 человек обоего пола и всех возрастов. Положение это превышает предел всякой жестокости и зверства.

Ради сохранения достоинства государства, императорское правительство вынуждено принять необходимые к тому меры. Однако, в данное время правительства, с коим могли бы снестись, фактически не существует, а потому императорское правительство лишено всякой возможности сделать что-либо по сему поводу.

В виду изложенного, впредь до организации законного правительства и благоприятного разрешения вопроса, будут заняты в Сахалинской области те местности, кои признаются необходимыми...».

При занятии Николаевска и при начале работ японскими войсками были найдены некоторые суммы денег — романовских, керенских, сибирских. Была найдена также часть золота и серебра. На какую сумму найдено было всего этого никто не знал, но в своем очередном об'явлении японское командование заявило, что сумма всех найденных денег равна — 31.091 руб. 25 коп. и серебра и меди на сумму—209 рублей 01 коп. Согласно тому же об'явлению все эти деньги подлежали передаче особой японо-русской комиссии «для распределения их по принадлежности».¹)

Затопленные землечерпательные снаряды, катера, баржи были подняты японцами и, как военный приз, уведены в Сахалин или Японию.

С оккупацией области, административно-хозяйственное управление последней взял в свои руки штаб экспедиционных войск, при чем для связи с населением им был назначен «Городской Совет» из 8-ми лиц.

Роль Городского Совета в Николаевске сводилась к тому, чтобы быть совещательным органом при начальнике административного отдела штаба и исполнять его поручения. Было издано особое постановление о городских советах и об институте старшин в сельских местностях. И те и другие назначались японской администрацией.

Телеграфная связь с Хабаровском оборвалась. Она восстановилась лишь с первого сентября 1922 г., перед уходом японцев. Поэтому две зимы, — точнее говоря, два промежутка в семь месяцев каждый, от навигации до навигации, не существовало никакой связи. Тем временем телеграфная линия повредилась, и только в июне 1922 г. удалось восстановить сквозное сооб-

¹) Газ. «Воля» № 96 от 15-го августа 1920 г. См. ст. «Разрушенный город».

—167 —

щение между Хабаровском и Николаевском. Но и тогда пользование им не стало свободным, т. к. в Николаевском районе телеграфом распоряжались японцы.¹)

Административный надзор сказывался даже внешне, — на домиках, где проживало оставшееся население, всюду висели маленькие белые флажки, признак того, что в них живут русские. На каждом помещении имелась надпись японского командования и их порядковый номер с указанием числа живущих.

Каждый из жителей имел особый пропуск от японского штаба, без которого нельзя было показываться на улицах. Такой пропуск давался на одну неделю и потом заменялся новым. Ходить разрешалось только до восьми часов вечера, за позднее хождение можно было поплатиться жизнью.²)

Нуждаясь в рабочих руках, японцы обратились с предложением итти к ним на работу, обещая мастерам-специалистам до 3-х иен в день, а чернорабочим до 2-х иен. Принимая во внимание, что в городе продуктов никаких не было, японцы в об'явлении предложили плату, всю или часть, получать продуктами по нижеследующей цене: за 1 иену: риса 5 фунтов, ячменной крупы 7 ф., пшеничной муки 9 ф., сахара 1 1/2 фунта.

С приходом японцев весь оборот перешел фактически на иены, так как единственными предпринимателями и покупателями оказались вначале оккупационные войска, а позже, идущие следом за ними, японские предприниматели.

Японские деньги и японскую финансовую политику,— как отмечают материалы правительств, экспедиции,— следует рассматривать, как вспомогательные средства для порабощения оккупированной русской территории. Япония била, что называется, «и дубьем и рублем».

В период оккупации в Николаевске и его районе основной денежной единицей стала японская иена, а основным денежным знаком — банкноты корейского колониального банка (Чосен Банк) в иенах, купюрами в. 100, 10, 5 и 1 иену и в 50, 20 и 10 сен.

По своему курсу иена в Николаевске приравнивалась к рублю золотом и к трем рублям разменной русской серебряной монеты, а не 2 рублям 50 коп., как в Хабаровске или во Владивостоке.

Золотой русской монеты в обращении почти не встречалось.

Русская полноценная серебряная монета в 1 руб. и 50 к. ходила наравне и паритетно с японской валютой.

1) См. сборник материалов под редакц. Г. В. Гончар — «Низовья Амура накануне эвакуации», стр. 23, г. Хабаровск—1922 г.

²) См. В. Эч.— «Исчезнувший Город», стр. 24.

—168 —

Китайские деньги — серебряные доллары (даяны) и кредитки обращались лишь между китайцами и приезжими харбинскими торговцами.

Русское разменное серебро и китайские деньги неохотно принимались местными жителями, особенно — японцами.

Городская торговля подчинялась во время оккупации, введенной японцами налоговой системе, Промысловый налог взимался по ставкам, подразделенным на 10 разрядов, в зависимости от характера предприятий, размера их оборотов и др. признаков. По 1-му разряду налог был 300 иен в год, по 2-му - 200, затем — 150, 100, 70, 50, 30, 20, 10 и 6. Особым сбором облагались освобожденные от промыслового налога киоски, разносчики, театральные и увеселительные заведения. Сбор колебался в пределах от 3-х до 12-ти иен в год. Установлен был также налог персональный с граждан, занимающихся охотой или рыболовством, как промыслом. Рыболовы подразделялись на 4 разряда и платили от 30 иен в год до 2-х, охотники же все одинаково по 5 иен.

При японцах Николаевск пользовался правами порто-франко. Не требовалось таможенных пошлин ни с ввозимых товаров, ни морем, ни по Амуру. Не существовало также акциза или каких либо других сборов с грузов импортных и экспортных. Товарообмен в районе от Николаевска до пристани Киселевки (по Амуру 327 вер.) также был освобожден от акциза.¹)

21-го июля японским командованием было издано об'явление о том, что «при настоящем положении Николаевского района, — командование японской армией принимает на себя заве-дывание рыболовством в лимане реки Амура, ее низовьях на сезон сего 1920 года и делает необходимые для сего распоряжения, - т. е. производит: торги на участки, прием и хранение арендной платы и в обеспечение прав рыбопромышленности — промысловый надзор». Дальше шло перечисление условий, на коих прежние арендаторы могли заявить о своих правах.

В тот же день — 21-го июля — японское командование объявило уже о назначении на 24-ое июля соревнования на сдачу рыболовных участков, причем в пункте 2-ом этого объявления перечислялись лица, имевшие право на участие в соревновании.

Таковыми признавались: а) японцы, имевшие особые удостоверения казенных или иных учреждений и б) «кроме того лица, имеющие разрешение штаба японской армии».

В 3-ем параграфе об'явления значилось: «залог на соревнование и арендной платы: залог вносится на соревнование в половине оценочной по списку суммы за участок, причем залог и плата аренды должны быть внесены японскими монетами, с тем исключением, что русским предоставляется вносить

1) См. материалы, помещенные в указанном сб. под ред. Г. Гончар, стр. 59.

169 —

означенную плату аренды русскими деньгами «по курсу, который будет указан перед началом соревнования». — Далее перечислялись прочие условия соревнования. Ко дню соревнования было издано следующее, устанавливающее курс на сибзнаки—

«Оффициальное об'явление Военно-Административного Управления.

В дополнение к ст. 6-й приложения к правилам о выполнении приказа по сдаче в аренду рыболовных и рыбообделочных участков, опубликованных в журнале приказом по военно-административному управлению за 1921 г. за №. 1-м, для лиц, коими участки были заарендованы ранее и коими уплата производилась рублями — курс одной иены, знаками японской империи или знаками корейского банка, устанавливается в 2.500 рублей за одну иену.

Начальник военно-административного управления ген.-майор И. Цуно».¹)

К сожалению, мы лишены возможности подробнее остановиться на др. моментах пребывания японцев в Николаевском районе, так как это значительно расширило бы рамки нашей работы и не имеет прямого отношения к теме.

Кратко резюмируем: с июля 1920 года район города Николаевска был оккупирован японской армией, со всеми вытекающими из сей оккупации последствиями, как политического, так и хозяйственно-финансового характера.

С момента этой оккупации говорить о денежном обращении, понимая под ним обращение в крае общероссийских или местных русских денежных знаков, не приходится.

С открытием навигации 1921 г. начался обратный приток беженцев, но общее положение оставалось прежним. —Оккупационный период продолжался в прежней форме*

Хозяйственная жизнь стала несколько оживать, но денежный кризис препятствовал ее нормальному развитию.

По причинам, остающимся непонятными, японцы почему то не открыли в Николаевске н/Амуре свой банк, хотя обычно открывали таковые почти всюду, куда проникала их армия.

В результате получилось такое положение, что — как констатирует это упомянутый сборник материалов правительственной экспедиции—всю торговлю и все денежные расчеты пришлось вести на наличные. Это создало для денежного обращения большие затруднения, требуя для торгового оборота огромного количества денежных знаков.

1) См. «Сборник Докладов Приморской Окруж. Торг.-Промышл. Палаты по вопросам экономики Русского Д. Востока, представленных на Вашингтонскую Конференцию 1921 года», г. Владивосток. 1922 г.

- 170 —

На рыбалках было занято в сезон 1922 г. до 12 тыс. рабочих и служащих 4 месяца с жалованием, в среднем, 50 иен в месяц. Для расплаты с ними требовалось, значит, 2.400.000 иен. Нужно было купить соли на 600—700 тыс. иен и затратить на оборудование рыбалок, на ремонт катеров и шаланд, на топливо для катеров и др. материалы еще 300—400 тысяч иен. Всего же для финансирования одной только рыбопромышленности надо было иметь около 3 1/2 милл. иен наличными деньгами.

Искусственно созданная отсутствием банков нужда в денежных знаках толкнула николаевцев на путь меновой торговли, которая получила широкое развитие.

Меняли бревна на невода и соль, овес на икру, рыбу на хлеб, на доски, на мясо и т. п. Всякий товар шел гораздо бойчее, если предлагался не за валюту, а на обмен.

Кредит у частных лиц и фирм был почти недоступен, опять таки в силу недостатка свободных денежных знаков. Кредитовали лишь скупщики рыбы своих постоянных поставщиков, да и то не деньгами, а солью и неводами.

Магазины, лавки и базар с'естных припасов пополнялись товарами, приобретенными исключительно за наличные деньги или путем обмена., почему и они, в свою очередь, не допускали никакого кредита своим покупателям.¹)

В августе 1922 г. был предрешен вопрос об эвакуации японцами района Николаевска н/Амуре, а вскоре — в сентябре, октябре 22 г. они действительно передали город милиции, введенной ДВР., а сами эвакуировали свои войска. С того, времени район Николаевска н/Амуре вновь приобщился к обще дальневосточной государственной системе.

Вскоре же — с октября того же года — Николаевск н/Амуре, как и вся окраина, вошел в систему РСФСР.

Изжить японский денежный знак удалось не сразу. Лишь в навигацию 1922 г. прибыли в Николаевск н/Амуре сформированные аппараты Государственного и Дальневосточного Банков с некоторым резервом средств в российской звонкой монете. С этого года, исподволь, началась борьба с укрепившейся в крае иеной, но борьбу эту нельзя считать законченной и посейчас: слишком тесные взаимоотношения установились у Николаевска н/Амуре с внешними рынками, чтобы связи эти можно было бы нарушить внезапно. Скудность местных капиталов и понесенные ими в 1920 г. потери долго еще заставят край в своей торговой и промышленной политике опираться на заграничные связи и на внешние кредиты. Пользо-

²) См. сборн. материалов под ред. Г. В. Гончар «Низовья Амура накануне эвакуации» стр, 24. г. Хабаровск 1922 г.

— 171 —

вание же последними явится препятствием к полному изжитию влияния, завоеванного японской иеной за период интервенции и оккупации.

Почт, марки Ник. н/Амуре выпуска.   

За период японской оккупации Николаевска н/Амуре, почтовым учреждением там были выпущены почтовые марки прежних обще-российских выпусков, всего 21 разновидность, с надпечаткой на них цифрами достоинства марки и с буквами «Н. на А. П. В. П.»; кроме этого на некоторых из марок помимо цифр надпечатано еще: «коп. зол.» или «к.»

Японцы на Сахалине.

Еще определеннее, нежели в Николаевске н/Амуре, сразу же поставлены были все точки над «i» японским командованием на остр. Сахалине, по занятии его японской армией.

В июне 1920 года, после изгнания японским командованием из г. Александровска и с Сахалина, вообще, Тряпицынского отряда, некоторое время еще существовала видимость административной связи с Приморьем.

5-го июля на о. Сахалин, в порт Александровск, прибыл из Владивостока пароход «Олег», привезший 80.000 рублей новых владивостокских кредитных билетов для производства обмена, на основе денежной реформы 5-го июня.

К этому времени на Сахалине в обращении были сибирские денежные знаки. Курс иены на них до прихода парохода «Олег» равнялся 1000 рублей сибзнаками, с прибытием парохода и осведомлением как об аннулировании сибзнаков в Сибири, так и о денежной реформе в Приморье, — курс на сибзнак упал более, чем в два раза — стоимость иены возросла свыше, чем до 2000 рублей.

В Александровском Казначействе к этому времени было полное безденежье.

Часть новых денежных знаков, присланных для обмена, пришлось обратить на оплату жалования чиновникам, не получавшим его за последние 2—3 месяца; Присланной суммы оказалось совершенно недостаточно для осуществления полного обмена. Новые деньги были выпущены в обращение и стали приниматься как кооперативом, так и частными лицами, хотя оффициально реформа не об'являлась.

Первое время по оккупировании Сахалина японское командование держалось несколько неопределенно, ограничиваясь лишь обще-административными и военными функциями, но 20

— 172 —

июля 1920 года по г. Александровичу было расклеено об'явление японского командования следующего содержания:

«В ближайшем будущем Япония приступит к военному управлению русской частью Сахалина. В виду этого всем учреждениям следует передать свои дела японскому командованию с 25-го сего июля месяца.

примечание: большинство чиновников и служащих останется на своем месте по прежнему. Живущие в казенных и общественных зданиях должны уступить их с того же числа сего месяца.

Строго воспрещается унести из вышеупомянутых зданий бумаги, инструменты, приборы и т. п.

Японской командование. 14-го июля 1920 г.». 26-го июля, как писал казначей Александровского Казначейства в своей докладной записке на имя Управляющего Амурской Казенной Палатой, ему предложено было освободить помещение Казначейства.

Через несколько дней распоряжение это последовало в категорической форме: «Приказание Казначею Сахалинского Казначейства. В виду того, что занимаемое казначейством здание требуется ремонтировать, японское командование приказывает освободить таковое как можно скорее. 5-го августа 1920 года. Александровск. Полковник Томон».

Казначейство вынуждено было прекратить свои функции. Действия японского командования не были случайным явлением самоуправства — они являлись логическим звеном общего плана экономической, а не только военной оккупации края.

Донесение начальника одного из сахалинских учреждений рисует такую картину положения, создавшегося к сентябрю 1920 года в связи с приходом японцев:

«Положение служащих на Сахалине стало уже безвыходным во-первых, за неимением наличности в Казначействе: с июля месяца уже не выплачивается содержание, а во-вторых, Сахалин уже перешел на иены, так что и при наличности русских денег купить положительно ничего нельзя ни в магазинах, которые здесь исключительно японские, ни на базаре у местных крестьян, отказывающихся брать наши деньги, поясняя, что на них ничего нельзя купить. 22-го августа в местной Городской Думе был даже поставлен на повестку вопрос о денежной единице и обсуждалась необходимость перехода на иены. Но окончательное разрешение этого вопроса отложено до прибытия из Владивостока следующего русского парохода».

Не прошло и полуторых месяцев со дня объявления оккупации, как появились постановления о рыбалках, и как появилось сообщение, что служащие Чосен-Банка направились на Сахалин для открытия в г. Александровске большого Отделения названного

— 173 —

банка, которое должно было сосредоточить в своих руках денежное обращение области. Банку поручалось в первую же очередь выпустить военных бон на сумму — 1.600.000 иен.¹)

В дальнейшем в районе о. Сахалина было установлено японцами военно-административное управление, которое продолжится, как видно, до того времени, когда России удастся настоять все же на освобождении принадлежащей ей части территории острова.

©   При использовании этих материалов ссылка на сайт "Бонистика" www.bonistikaweb.ru обязательна